Никогда не знаешь — где найдешь, где потеряешь, где найдешь друзей, а где врагов. И любовь может свалиться, как снег на голову: нежданно-негаданно. Вырвали из собственного мира, поставили перед фактом: суждено мне стать змеематкой. Вот и пришлось вспоминать сказку о колобке. Только он от дедушки с бабушкой ушел, а я… ой, от кого только мне не пришлось бегать. Зато попала в Академию темной и светлой магии Даар'ага, нашла друзей, обрела врагов — куда же без них, родимых? И все бы ничего, жизнь, казалось, стала налаживаться. Но кому-то взбрело в голову сделать меня жертвой. Вот только я была категорически против, так же, как и поднятые мной по чистой случайности умертвия…

Стихи – это как исповедь. Если пишешь прозу, то можно и приврать, и сочинить то, чего не было. А стихи – это все то, что происходит в твоей душе. Все, что произошло с тобой, все, что ты сам пережил, перечувствовал, переборол, перемешал и выплеснул на бумагу. Осколки твоей души. Поэтому здесь все честно. И очень бы хотелось, чтобы те, кто заглянул в твою душу, как минимум, вытерли бы вначале ноги…

Размышляя над загадкой "Поэмы без героя" Анны Ахматовой поэтесса и литературовед И. Лиснянская приходит к парадоксальному выводу: мелодика цветаевского стиха "Кавалер де Грие" "надиктовала" Ахматовой очень многое в Поэме.

Текст содержит откровенные эротические сцены и поэтому предназначен для лиц старше 18 лет. Дмитрий Плазмер пишет стихи с семи лет, определившись с жанром, в котором хотело бы работать, только к совершеннолетию. Гораздо позже в его творчестве обозначился и прозаический сегмент, содержащий несколько диаметрально противоположных жанров: эротическую прозу, сказки, фантастику, мистику и короткие рассказы. В более зрелом возрасте в тексте как в единственном инструменте творческого самовыражения, обмена мнениями с литературными критиками и творческой энергией - с читателями - стало тесно, в последнее время Плазмер активно занимается визуализацией собственной поэзии, приданием аудиальной формы и поиском идей для эротической прозы, ее визуального выражения. Книга представляет собой сборник стихотворений разных лет, объеденных по нескольким рубрикам.   

В книге собраны произведения писателя XVIII в. И. С. Баркова – родоначальника русской подцензурной эротической поэзии, а также ряд сочинений, приписываемых ему. Представлен ряд стихотворений и поэм – откровенных о сокровенном, – принадлежащих перу А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. В некоторых из них прослеживается знакомство великих русских поэтов с «презревшим печать» и более двух веков ходившим в списках творчеством И. С. Баркова.

Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург.

Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.

Бессмертные творения — сонеты У. Шекспира (1564–1616) в настоящем издании представлены в переводе Н. В. Гербеля, поэта и издателя середины — конца XIX века, а также поэтов серебряного века В. Я. Брюсова, К. К. Случевского и др. Переводы этих авторов наиболее близки к оригиналу и сохраняют музыкальность и неповторимость шекспировского стиха.

Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя.

«Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками — Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась. А что, если теперь пришло время напитаться этими золотыми стихами, насладиться этими наэлектризованными строками, вечными, потому что неповторимыми, этими шумными и яростными песнями, полными мудрости и такой невыносимой красоты, что поэты и сегодня продолжают бормотать их сквозь слезы?»